Последний грех - Страница 24

К оглавлению

— Как скажешь.

Он раздвигает мои ноги в стороны и покусывает каждую сторону от моего центра.

Еще никогда я не хотела так сильно почувствовать его рот на себе. Я буду умолять, если он этого хочет.

— Пожалуйста.

— Пожалуйста, что?

Я дрожу.

— Твои поддразнивания убивают меня, Брек. Не надо. Пожалуйста, опусти свой рот на меня прежде, чем я умру.

Его теплый влажный язык медленно скользит по моему центру.

— Ооох…

Я сжимаю его волосы, когда он делает это снова.

— Это то, чего ты хочешь?

— Да! На этот раз по-другому. Гораздо чувствительнее.

Я читала, что у беременных женщин усиливается чувствительность эрогенных зон. Я думала, это чушь. Но теперь я чувствую, что ошибалась.

Он продолжает облизывать меня, но не мой центр. Он покусывает и посасывает внешние половые губы, дразня меня, прежде чем подобраться к внутренним.

Я не могу удержаться и начинаю покачиваться против его рта.

— Свя-тое дерьмо!

Он обнимает меня за бедра и держит, пока сосет мой клитор. Сначала мягко, а потом жестко, чередуя.

Сладкая пытка.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как у меня был последний оргазм, но я легко распознаю признаки его приближения.

— Ох. Ох. Ох. Начинается.

Син сосет сильнее, заставляя меня кончить быстрее. Я сжимаю в кулак его волосы. Мои бедра дергаются от конвульсий.

— Ааах!

Син кладет мои ноги себе на плечи, и я пальцами впиваюсь в мышцы его спины. Я напрягаюсь, притягивая его к себе ближе.

Мне недостаточно. Я хочу больше. Мне нужно это.

Спустившись с небес, мое тело расслабляется. Эйфорические волны тепла распространяются вниз по моим ногам. Руки покалывает.

Все признаки великолепной кульминации.

— Это было невероятно.

Я без костей. Не могу пошевелиться.

— Мы еще не закончили, — он наклоняется и целует мое лицо. — Даже близко.

Он отталкивается от меня и смотрит на мой живот. Медленно проводит по нему рукой, нежно поглаживая.

— Твой живот, как грейпфрут, упирается мне в живот. Его не было, когда мы делали это в последний раз.

Сказав это, он напоминает, как много времени прошло. Кажется, целая вечность.

Он ложится на меня, удерживая большую часть своего веса на руках.

— Не слишком тяжело? Я не сделал тебе больно?

— Нет.

— Тебе некомфортно?

Я тянусь к его шее и тяну вниз так, чтобы наши тела прижимались друг к другу снова.

— Я в порядке, Брек. Я скажу, если что-то будет не так.

Он сильно целует меня. Я раздвигаю ноги так, чтобы его эрекция оказывала давление на мой вход. Скрещиваю лодыжки у него за спиной и прижимаю его ближе. Приподняв свой таз, головка еле-еле входит в меня.

Этого недостаточно. Я в отчаянии, я хочу его по самую рукоятку.

— Я действительно хочу, чтобы ты трахнул меня.

Он толкается назад.

Не в том направлении, в котором я хочу.

— Блядь, я боюсь, что тебе или детям будет больно.

— Не будет.

— Ты — моя фарфоровая кукла. Это убьет меня, если я причиню тебе вред.

Я хватаю его лицо, заставляя смотреть мне прямо в глаза.

— Послушай, что я говорю. Я не сломаюсь.

Он не выглядит убеждённым.

— Ладно. Вероятно, не самая лучшая идея нагнуть меня над подлокотником дивана или положить лицом вниз на кровати, но мы найдем то, что сработает.

Я тянусь между нами, беру его член, располагаю у своего входа и снова оборачиваю вокруг него ноги.

— Если это так пугает тебя, начни медленно и неглубоко, постепенно наращивая темп. Так тебе будет комфортнее.

Он неподвижен.

— Брек, пожалуйста. Это безопасно. Доктор Керр сказал, что мы можем сделать это, и мы оба этого хотим. Занятия любовью являются неотъемлемой частью того, кем мы являемся. Мы нуждаемся в этом.

— Ты сразу скажешь, что тебе будет больно.

— Хорошо.

Он расслабляется и глубоко вздыхает.

— Ладно. Я постараюсь медленно.

Я скольжу кончиками пальцев по его щекам.

— Во мне…ты видишь.

Он ловит мою руку и прижимает сильнее.

— Во мне…ты видишь.

Он входит в меня медленно, отчего я зажмуриваюсь.

— Ох, черт, так хорошо, — он медленно толкается несколько раз. — Такая мокрая и тугая.

Я кладу руки на его задницу.

Я боюсь спугнуть его, если буду слишком настойчивой.

Все, что говорят, правда. Ты не знаешь, что имеешь, пока не потеряешь.

— Боже, как же я скучал по этому!

Лицом он зарывается в ложбинку между шеей и плечом. Его руки вжимаются в матрас, так как весь его вес на них.

— Я не продержусь долго.

— Мы сняли номер не для того, чтобы сделать это один раз, ведь так?

Син напрягается и стонет. Это единственный знак его апогеи. Он не толкается глубоко и сильно, как делает это обычно.

Ни у одного из нас не перехватывает дыхание, и тела не скользкие от пота.

Я желаю, чтобы было именно так.

Он поднимается и тянет одеяло в сторону моего бедра.

— Поднимись.

— Что ты делаешь?

— Тут мокро.

Да. Это сперма. И, наверное, много, потому что секса у нас не было давно.

Он опускается и нависает надо мной, наши тела едва касаются.

Это сводит с ума.

— Я просто хотел убедиться, что это не кровь.

Я тяну его ближе, но он не поддается.

— Мне нравится, что ты беспокоишься за нас, но я действительно надеюсь, что ты преодолеешь свой страх.

— Забудь об этом. Я никогда не перестану беспокоиться или бояться за благосостояние наших детей.

Он быстро целует меня, ложится рядом и сплетает наши пальцы вместе.

— Для нас это больше, чем секс, но должен признаться, я ужасно скучал по этому.